Раздел: "Статьи"
Радзивиловский список Владимирской летописи по 1206 год и этапы владимирского летописания
(продолжение)
1212 годом, считая последним его известием описание смерти и завещательной беседы Всеволода с детьми".23 М. Д. Приселков воспринял это последнее мнение А. А. Шахматова, как будто не заметив того, что в Лаврентьевской и Переяславской летописях описание смерти Всеволода и изложение его завещания детям не имеют ничего общего. Согласно М. Д. Приселкову, владимирский летописный свод 1212 г. был продолжен в Переяславле-Залесском по 1214 г. включительно; как он пишет, "переяславское (суздальское) летописание, использовавшее владимирский свод 1212 г. и продолжавшее его изложением двух последующих годов, далее этого не пошло", так как "у переяславского князя Ярослава не хватало забот более, чем на доведение своего летописания от 1212 до 1214 г. ..."24. Мысль о владимирском своде 1215 г. принадлежит Ю. А. Лимонову. Заметим, что высказывая ее, он не отрицает существования и свода 1212 г. Как и А. А. Шахматов, Ю. А. Лимонов полагает, что конец Радзивиловской летописи (или ее протографа) был утрачен.25. Идя даже дальше А. А. Шахматова, который, как мы увидим, считал, что только некоторые переяславские добавки сохранились в Радзивиловской, Ю. А. Лимонов полагает, что сохранились они там все26. Но при этом, в отличие от А. А. Шахматова и М. Д. Приселкова, он почему-то не считает, что Радзивиловская летопись восходит к Переяславской, но говорит, что обе они зависят от владимирского летописного свода. Убедительно датировав окончание Переяславской летописи мартом-апрелем 1216 г.,27 ее общий с Радзивиловской источник он датировал несколько более ранним временем, 1215 г.28
Но коль скоро вслед за К. М. Оболенским мы признали изложение Переяславской летописи с конца 1206 г. по 1214 г. (ее конец) независимым от владимирского летописания, все рассуждения о переходящем границу 1206 г. владимирском источнике Переяславской летописи приходится, как уже сказано, оставить.
Подкрепленный таким образом вывод К. М. Оболенского можно графически показать так:
Естественным образом мы теперь оказываемся перед вопросом: как соотносятся Радзивиловская летопись по 1206 г., т. е. общий источник Радзивиловского и Академического списков летописи, и Владимирская летопись по 1206 г., т. е. общий источник Лаврентьевской и Переяславской летописей?
Впрочем, есть препятствие прямому сопоставлению этих гипотетических источников - утверждение А. А. Шахматова, что Радзивиловская летопись происходит прямо из Переяславской летописи 1216 г. (1216-го потому, что, по А. А. Шахматову, завершающая фраза завершающей статьи 1214 г. этой летописи "Се же бысть лето високосное" может относиться к високосному 1216 г.). Объясняя разницу в их окончании, А. А. Шахматов писал, что в основание Радзивиловской летописи был положен список Переяславской, который "подвергся ... утрате окончания (листов, обнимавших события 1206-1214 гг.)..." 29 Но в этой гипотетической картине сразу же удивляет и настораживает то, что Переяславская летопись, прежде чем лечь в основание Радзивиловской, предполагается, случайно утратила как раз ту свою часть, которая в целом резко отличает ее от Лаврентьевской. А если посмотреть более внимательно, можно заметить, что "линия отрыва" должна была пройти (в известии о погребении жены князя Всеволода Марии) точно-точно по границе текста Переяславской летописи, не совпадающего с текстом Лаврентьевской ("...и положиша ю у церкви святыя Богородица" - это и последние слова Радзивиловской), и текста, с ним совпадающего (от слов "...въ монастыри, юже бѣ сама сѣздала...", т. е. перед началом небольших дословных выписок из Лаврентьевской, о которых мы говорили выше).
Что же побудило А. А. Шахматова высказать такую именно гипотезу, а не более естественное предположение, что Радзивиловская летопись зависит от Владимирской непосредственно, минуя Переяславскую? Вот как на этот вопрос отвечает М. Д. Приселков: "Предположение, что Радзивиловская летопись представляет собой текст владимирского свода 1212 г., а "Летописец Переяславля-Суздальского" - его переяславскую обработку, затруднительно высказать потому, что в Радзивиловской летописи мы имеем следы переяславской обработки (под 1157 г. прибавку "В Переяславли Новем", а под 1177 г. - прибавка "и переяславци" в фразе "тобе ростовци привели и боляре, а мене был с братом Бог привел и володимерци и переяславци", которой нет в Лаврентьевском тексте (имеется в виду "прибавки", а не фразы. - Г. П.), ж ряд сокращений, которых нет в "Летописце Переяславля-Суздальского". Тогда надо допустить, - продолжает М. Д. Приселков, - что Радзивиловская летопись была сближена с "Летописцем Переяславля", а этот последний - с Лаврентьевской летописью".30 Сокращения служить аргументом не могут, а две "прибавки" размером в три десятка букв вместе не кажутся слишком надежным основанием для умозаключения о прямой связи двух больших летописных текстов друг с другом. Переяславские вставки существуют, но - в Переяславской летописи, и они отмечены ее издателем, К. М. Оболенским: это, во-первых, замена в молитвенном обращении к Андрею Боголюбскому под 6683 (1175) г. (после рассказа о его убийстве) имени "князя нашего и господина Всеволода, своего же приснаго брата... с благородными детми" (л. 371; так в Лаврентьевской, Радзивиловской и Московско-Академической) на имя "князя нашего и господина Ярослава, своего же приснаго и благороднаго сыновца" и просьба дать "прижитие дѣтий благородныхъ" (П, 84; первый сын Ярослава Всеволодовича Феодор родился в 1219 г. ); во-вторых, это три прибавки - сравнительно с теми же Лаврентьевским, Радзивиловским и Московско-Академическим списками летописи - известий о переяславцах в рассказе той же статьи о войне между Михаилом и Всеволодом Юрьевичами, с одной стороны, и Мстиславом и Ярополком Ростиславичами, с другой. 31 Из наблюдений А. А. Шахматова 32 мы знаем, что такого же рода, хотя и менее значительное, отличие Переяславской летописи от Лаврентьевского, Радзивиловского и Московско-Академического текстов наблюдается и в статье следующего, 6684 (1176)г.: это - излишние слова "и переяславци" в сообщении о призвании в Суздальскую землю Михалка и Всеволода Юрьевичей. Можно указать, кроме того, в статье 6698 (1190)г. Переяславской летописи добавку "в градъ Переяславли" к сообщению о рождении у великого князя Всеволода сына Феодора (в Радзивиловской списке эта статья отсутствует по причине утраты листа; судим по Московско-Академическому и Лаврентьевскому спискам). Дальше мы рассмотрим эти различия подробней.
Как же совмещается факт отсутствия этих переяславских замен и добавок в Радзивиловской летописи с утверждением о ее зависимости от летописи Переяславской? Неужели можно думать, что кто-то старательно восстанавливал в ней более древний, первоначальный текст и удалял вставки? А. А. Шахматов так точно и считает. Он полагает, что "Радзивиловская основывалась не на одной Переяславской летописи, а исправляла ее на основании еще другой суздальской летописи", 33 что "дополнительным источником Радзивиловской летописи, источником, по которому отчасти сокращен, отчасти же исправлен основной ее источник, была Лаврентьев-ская летопись". 34 М. Д. Приселков, принимая в принципе этот вывод А. А. Шахматова, поясняет только, что в таком случае