Сказание о благоверном князе Довмонте и о храбрости его

В лето 1265 поднялась усобица в Литве. Как и всегда бывает, между князьями начались брани многие и кровопролитья о суетном царстве света сего.

Тогда блаженный князь Довмонт с дружиною своею и со всем домом своим оставил отечество свое, землю Литовскую, и прибежал в Псков. Сей же князь Довмонт от племени литовского прежде служил идолам по отеческому обычаю, но бог пробудил его словно ото сна от идольского служения, и был он крещен в церкви святой Троицы, и наречено было имя ему в святом крещении Тимофей. И была радость велика в Пскове, и посадили его на княжение в городе Пскове.

А через несколько дней, взяв с собою псковичей, ратных мужей, три девяноста, пошел Довмонт в землю Литовскую и отечество свое повоевал и возвратился со множеством полона. И перейдя вброд Двину, отъехал за 5 верст, и поставил шатры в бору чистом, а стражу поставил на реке на Двине. Два же девяноста мужей отпустил с полоном, а с одним девяноста сам остался, ожидая за собой погони.

Литовских же князей тогда дома не было, и когда они приехали в домы свои, то увидели, что домы их и вся земля разорены. И ополчились литовские князья со семью стами ратников и погнались вслед Довмонту, желая его руками схватить и лютой смерти предать, а мужей его псковичей мечами иссечь. И перейдя Двину реку, стали на берегу. Стража же Довмонта, увидев рать великую, примчавшись, поведала о том. Довмонт же сказал:
- Братья, мужи-псковичи, кто стар - будь мне отец, а кто млад - будь мне брат. Слышал я про мужество ваше во всех странах. Нынче предстоит вам жизнь или смерть. Братья мои, сразимся за дом святой Троицы и за святые церкви, за свое отечество.
И сказав так, двинулся вперед, и с божией помощью с одним девяносто победил 700 ратных.
Тогда убит был один псковитин, а иные все без вреда сохранены были. И возвратились с радостью к городу Пскову со многою корыстию.

После того благоверный князь Довмонт испросил у великого князя Дмитрия Александровича дочь его княгиню Марью замуж за себя.

На другой год князь Довмонт с мужами своими псковичами пошел на помощь тестю своему великому князю Дмитрию на немцев и бился у Раковора и победил.

Через несколько дней после того собрался остаток поганых латинян и, придя тайно, взял несколько окраинных псковских сел и ушел вскоре. Боголюбивый же князь Довмонт не стерпел обиды от нападения поганых немцев, выехал в погоню в 5 насадах с 60 мужамн-псковичами и божиим пособием победил 800 немцев на реке на Мироповне, иных иссек, а иных потопил в воде, а 2 насада немецких бежали к острову. Князь же Довмонт, подъехав, повелел зажечь остров, и когда начали поганые бегать по горящей траве, вспыхнули волосы их и одежды, и так победил их Довмонт.

Услышав про мужество князя Довмонта, местер земли Рижской собрал многих воинов своих и, ополчившись в силе тяжкой без бога, пришел ко Пскову. Одни шли на конях, а иные в кораблях и в ладьях и с пороками, желая пленить дом святой Троицы, а князя Довмонта руками схватить, а мужей-псковичей мечами иссечь, а мирных людей, жен и детей, пленив, в работу вести.

Услышав о том, Довмонт вошел в церковь святой Троицы и положил меч свой перед алтарем господним и, пав на колени, молился много. Игумен же Сидор и весь иерейский чин, взяв меч и препоясав князя Довмонта, благословили его. Довмонт же во множестве ярости мужества своего, не дождавшись полков новгородских, выехал с малою дружиною с мужами-псковичами против них. И помощью святой Троицы победил их у святого Петра и Павла на брезе одних избил, а других ранил, а иные бросались с берега с кручи, а самого кумендера ранил по голове, а велневцев нескольких руками взял, а прочие вскоре побросали оружие и устремились в бегство, гонимые страхом грозы и мужества Довмонтова и мужей-псковичей.

И был тогда в Пскове мор очень злой. Тогда и благоверный князь Довмонт, недолго поболев, преставился к богу в вечную жизнь. И провожали его священноиноки и священники и диаконы, монахи и черноризцы и все множество людей. И положили святое и честное его тело в церкви святой Троицы с похвалами и песнями духовными. Была же печаль и жалость тогда велика псковичам.