Раздел: "Статьи"
Радзивиловский список Владимирской летописи по 1206 год и этапы владимирского летописания
(продолжение)
того места статьи 6711 (1203) г.. где в Радзивиловской вторгся отрывок о 1205-1206 гг. Окончания же пропущенного в Лаврентьевской и смещенного в Радзивиловской летописи текстов почти совпадают: расхождение здесь в одно небольшое известие - первое под миниатюрой на л. 244 Радзивиловской: "Того же лета преставися Володимеръ Гургевич, муромский князь". Похоже, что в протографе Радзивиловской летописи перед тем, как он стал протографом Лаврентьевской, переложенный вперед последний лист положили на место, но пару листов, предшествующих ему, потеряли; или же, списав текст первого из этой пары листов до миниатюры (обрыв в Лаврентьевской летописи начинается всего за три слова - "собе в полонъ" - до миниатюры на л. 238 Радзивиловской), по ошибке перелистнули этот и следующий лист и продолжили списывание под точно так же расположенной миниатюрой последнего листа, помещенного перед этим на место (ср. л. 244 Радзивиловской летописи).12 С выводом К. М. Оболенского А. А. Шахматов в принципе был согласен: "Сравнивая Переяславскую летопись с Лаврентьевскою, - пишет он, - видим, что до 1206 года различия между ними незначительны..."; однако же сам он склонялся к мысли, что основой Переяславской послужила Владимирская летопись, доведенная далее не только 1206, но п 1214 г.: "Переяславская же летопись..., - пишет он несколько дальше, - содержала извлечения из Владимирского свода, доходившие до 1214 года".13 Ознакомимся с его аргументацией, ибо вывод важен.
"...в конце 1206 г. в Переясл. два кратких известия вместо двух длинных Лаврентьевской; напротив, длинное известие о походе рязанских князей вместо краткого известия Лаврентьевской".14 Сравнивая летописи, видим, что статья 6714 (1206) г. Переяславской сначала полностью воспроизводит (с незначительными, на уровне работы писца отличиями) тот текст, который составляет последнюю статью Радзивиловской (последние его слова: "...и положиша ю у церкви святыя Богородица"), а затем, продолжая это известие (со слов "въ монастыри, юже бѣ сама създала...") и приводя следующее (о походе Романа Мстиславича "на Ляхи", его гибели и о походе Рюрика и Ольговичей к Галичу), дает выборку из значительно
более распространенного текста Лаврентьевской летописи (собственной вставкой кажутся тут лишь слова: "Господь же рече: претерпевый до конца... во имя Отца и Сына и Святаго Духа аминь"). Завершает же эту статью гораздо более подробное, чем в Лаврентьевской, сообщение о походе рязанских князей на половцев и, что существенно, не родственное Лаврентьевской по тексту: "Того же лета Романъ Рязанский князь с братиею... Се же бысть месяца априля страстныя недели въ среду" (П, 108); ср. в Лаврентьевской: "Того же лѣта ходиша... и взяша вежѣ ихъ" (Л, 425). Так что уже это известие отнести к общему источнику этих летописей оказывается если не вовсе невозможным, то очень затруднительным.
"...под 1210 читаем то же, что в Лавр, под 1208, о победе Юрия Всеволодовича над рязанскими князьями".15 Но прежде того, надо сказать, в Переяславской летописи идут статьи 6715-6717 (1207-1209) гг., не имеющие ничего общего с текстом Лаврентьевской.16 Статья же 6718 (1210) г., отдельными словами совпадающая с последним сообщением статьи 6717 (1208) г. Лаврентьевской летописи, опять превосходит его подробностями и величиной; ср.: "Поиде Изяславъ Володимеричь и кюрь Михайло Всеволодичь с половци на великого князя Всеволода ... Гюрги же воротися къ отцу своему съ победою въ градъ Володимирь" (П, 109) и "Toe же зимы кюръ Михаилъ со Изяславом, пришедша, начаста воевати волость Всеволожю... И возвратися князь Юрги ко отцю своему, славя Бога" (Л, 434). Легче допустить, что во Владимирскую летопись было сделано заимствование (с сокращением) из Переяславской, нежели наоборот.
"...под 1211 то же, что в Лавр, под 1210, а именно о рождении Всеволода Константиновича".17 Эти сообщения, действительно, близки друг другу по тексту: "Родися Костянтину Всеволодичю сынъ, и нарекошя имя ему въ свят'вмъ крещении Иоаннъ, а по княжьску Всеволодъ" (П, 109), "Родися Костянтину сынъ Всеволодъ, а въ святемь крещеньи нарекоша ему имя Иоанн" (Л, 435), - но они слишком кратки (причем в Лаврентьевской, как видим, опять короче, чем в Переяславской), чтобы быть уверенными в том, что мы не имеем здесь дела с обычной продиктованной темой формулой.
Все дальнейшие указываемые А. А. Шахматовым параллели, а именно: "...под 1212 то же, что в Лавр, под 1211, о женитьбе Георгия Всеволодовича; ниже то же, что в Лавр, под 1209, о походе сыновей Всеволода против новгородцев, схвативших своего князя Святослава Всеволодовича; под 1213 то же, что в Лавр, под 1212, об освобождении Юрием из заточения князей Рязанских; под 1214 и в Переясл., и в Лавр, о поставлении епископов Симона владимирского и Пахомия ростовского; ниже в Переясл. то же, что в Лавр, под 1213, о закладке в Ростове соборной церкви св. Богородицы",18 - параллели лишь тематические, но ни в коем случае не текстуальные. Это записи разных людей, разных летописцев, работавших, как можно представить себе, в таких близких друг к другу городах, как Переяславль-Залесский и Владимир-Залесский. Неизбежно, что при такой близости "точек зрения" в поле их зрения попадали часто одни и те же события, отчего в значительном и тут и там по объему и в целом различном, разнородном материале появились тематические совпадения. Таким образом, приведенные выше слова К. М. Оболенского, что "с 1206 года начинается в Переяславском летописце вполне особое изложение", остаются, на мой взгляд, совершенно верными.
А это значит, что мы не имеем права, сопоставляя Переяславскую летопись с Лаврентьевской, говорить как об источнике первой из них о Владимирском своде ни 1216, ни 1215, ни 1214, ни 1212 гг., ни "начала XIII в.", если предполагается, что это начало переходит границу 1206 г.
О своде 1216 г. в этом смысле писал А. А. Шахматов, считая, что он "доходил, предположительно, до 1216 года, т. е. до года Липецкой битвы, Юрьевской рати (21 апр. 1216 г.)"19. О своде 1214 г. и своде "начала XIII в." писал он же в более поздней работе20. Предположение о своде 1212 г. принадлежит М. Д. Приселкову,21. опиравшемуся при этом на позднейшее высказывание А. А. Шахматова о владимирском своде 1212 г., "кончавшемся описанием смерти великого князя Всеволода и изложением его завещания детям"22. Вот любопытное сообщение М. Д. Приселкова об эволюции мысли А. А. Шахматова: "В определении окончания этого владимирского свода А. А. Шахматов сначала высказался за 1206 год, относя изложение 1206-1214 годов в переяславском "Летописце" к руке переяславского продолжателя, затем определил окончание владимирского свода как 1214 год, считая, что в Переяславле этот свод был только отредактирован, и, наконец, в позднейшем своем высказывании А. А. Шахматов определяет этот владимирский свод