Раздел: "Статьи"
Радзивиловский список Владимирской летописи по 1206 год и этапы владимирского летописания
(продолжение)
которые рождались у него позже дочерей (в 1186 г. - Константин, в 1189 г. - Георгий, в 1190 г. - Ярослав, в 1194 г. - Владимир, в 1196 г. - Гавриил, в 1198 г. - Иван). Этот вторичный вариант мольбы не мог быть написан позднее 1206 г., когда первая жена Всеволода, мать его детей, аланка княгиня Мария умерла (сообщение о ее смерти - последнее в Радзивиловской летописи). Переяславская же содержит третий вариант обращения, как отмечено К. М. Оболенским, - периода 1212-1219 гг.. когда княживший в Переяславле-Залесском Ярослав Всеволодович был еще бездетным.
В Переяславской летописи есть и другие следы работы переяславского редактора над статьей 6683 (1175) г. Этот редактор старался что-то сказать в защиту своих сограждан, воевавших в том году против Михалко и Всеволода, и вставил: "А переяславцемъ не хотящимъ его, но хотѣша Михалка съ братомъ его Всеволодомъ", "Переяславци же не от сердца идяхуть, но принуждениемъ ростовскымъ", "А съ переяславци имяхуть володимерци едино сердце" (П, 85-86). Очевидно, тот же редактор в статье следующего года (автор-владимирец писал там о призыве из Чернигова Михалко и Всеволода, отмечал, что владимирцы "яшася по правду", а сверх того заявлял: "...володимерци прославлени Богом по всей земли за их правду, Богови имъ помагающю") три раза присовокупил к владимирцам "и переяславцев" (ср.: Л, 375-379; П, 86-88). Он кое-что при этом и выпустил, изменив тем самым точку зрения повествователя: в Лав-рентьевской и Радзивиловской летописях рассказ идет от лица владимирцев и естественным образом говорится "с&мо Володимерю" (Л, 375), "не хотящим намъ добра завистью, граду сему и живущим в немъ" (Л. 378); "свмо" и "намъ" в Переяславской летописи отсутствуют (П, 86-87). Кроме того, в статье 6690 (1182) г., наверное, он заменил г. Владимир на "Суж-даль" (Л, 388; П, 93), а в статье 6697 (1189) г. в рассказ об освящении церкви во Владимире почему-то вставил слова "въ градъ Ростовѣ" (Л, 407; П, 101). Но вот отсутствующие в Лаврентьевской летописи слова "и суждальцемъ и муромцемъ" во фразу "Не противу же Ростиславичемъ бияхуся володимерци, но не хотяще покоритися ростовцемъ и суждалцемъ и муромцемъ..." (1175 г., Л, 374; П, 86) вставил не он, ибо они есть и в Ипатьевской летописи (Ип, 598); просто они пропущены в Лаврентьевской. Не является также ни редакторской правкой, ни смысловым разночтением указанное А. А. Шахматовым следующее отличие Лаврентьевской летописи от Переяславской и Радзивиловской: ". . люд 1196 г. каменная церковь заложена, по Лаврентьевской, во имя Акима и Анны, а по Переяславской и Радзивиловской во имя зачатия Богородицы".69 Иоаким и Анна - родители Богородицы, праздник ее зачатия - их праздник.
Среди особенностей статей Радзивиловской и Переяславской летописей 6684 и 6685 (1176 и 1177) гг., отличающих их от соответствующих статей Лаврентьевской, есть и смысловые, и не меняющие смысла. Границу между ними иной раз трудно провести. К смысловым относится сообщение под 6685 (1177) г. об ослеплении Ростиславичей. Вместо слов Лаврентьевской "...хочемъ слѣпити и! Князю же Всеволоду печалну бывпію, не могшю удержати людии множьства ихъ ради клича" (Л, 385-386) в Радзивиловской и Переяславской читаем: "И пустиша ею из земли" (П, 91). Вариант Ипатьевской (605) "И потомъ, изведите я и слепивше, пустиша" наводит на мысль, что мы имеем три вида сокращения одного и того же рассказа (в Лаврентьевской, заметим, он оборван, не дописан). Скорее всего имеет место пропуск в Радзивиловской и Переяславской, а не добавка в Лаврентьевской летописи, ибо и в Ипатьевской говорится о том, что люди у князя требовали, чтобы он или убил, или ослепил пленников. Разумеется, пропуск этот далеко не бессмыслен, но ничего специфически переяславского в нем нет.
Статью 6684 (1176) г. Радзивиловской и Переяславской летописей отличают излишние сравнительно с Лаврентьевской слова "и Полочане" в перечне горожан, у которых существовало вече ("Новгородцп бо изначала и Смолняне и Кыяне..." - Л, 377; П, 87). Редакторская ли это добавка? Скорее, опять пропуск в Лаврентьевской. Кроме того, сверх Лаврентьевской, рядом с именем Михалко в этих летописях тринадцать раз помещается имя его младшего брата Всеволода. Если это добавки редактора, то скорее редактора владимирского, работавшего в промежутке 1177-1206 гг., нежели переяславского 1213-1219 гг. Но нет уверенности и в том, что это добавки, ибо, во-первых, они ничего не меняют в смысле рассказа: согласно Лаврентьевской летописи, Михалко пришел из Чернигова "с братом Всеволодомь", вместе с ним одержал победу над Ростиславичами, и владимирцы "выидоша же с кресты противу Михалку и брату его Всеволоду" (Л, 375 и 377); а, во-вторых, ту же самую формулу "Михалко с братом его Всеволодом" мы встречаем пять раз в Ипатьевской летописи, причем - в пяти других по сравнению с Лаврентьевской случаях, из которых три совпадают с "излишествами" Радзивиловской и Переяславской ("Михалку же доспѣвающю с братомъ Всеволодомъ", "поможе Богъ Михальку и брату его Всеволоду", "потом же Михалко и Всеволодъ пот>хаста въ Володоимирь" - Ип, 600-602). Рассказ Ипатьевской, заметим, значительно короче, чем повествование севернорусских летописей, но несомненно, что он восходит к общей с теми основе. И в данном случае в разных летописях она по-разному сокращена. В Лаврентьевской, очевидно, - позднейшими редакторами. А. А. Шахматов думает, что в данном случае "в Ипатьевской летописи отразился Суздальский (Владимирский) свод, более поздний, чем тот, который лег в основание Лаврентьевской".60 Но мы видели, говоря о молитвенном обращении к Андрею Боголюбскому, несомненно более ранние черты во владимиро-суздальском тексте Ипатьевской летописи. Подобным может быть и этот случай. Как бы то ни было, свидетельствовать о присутствии в Радзивиловской летописи добавлений переяславского редактора он тоже никак не может.
А. А. Шахматов указывает как на результат редакторского недоразумения (относя это недоразумение на счет владимирского редактора девяностых годов XII в.) на два рассказа о борьбе с половцами южнорусских князей - под 6677 (1169) и 6679 (1171) гг. Он считает, что речь в них идет об одном и том же событии и что сначала во владимирской летописи (в "своде 1185 г.") находился только первый из них, почерпнутый из Летописца Переяславля Южного, а потом, в 1192-1194 гг., появился и второй, почерпнутый из другой летописи того же Южного Переяславля. Вставляя этот рассказ, владимирский редактор привычным образом, "следуя обычному своему приему", к имени Михалко, или Михаила Юрьевича, приписал два раза имя его брата Всеволода (Л, 363; П, 80-81).61 В таком случае очень странно присутствие не одного только первого (под 1172 г.), но и второго из этих рассказов в южнорусской Ипатьевской летописи (под 1173 г.), причем с пятикратным упоминанием рядом